Директор департамента малого и среднего бизнеса ВУЗ-банка Олег Попков поучаствовал в круглом столе журнала National Business о финансовых инструментах для развития бизнеса, актуальных в текущем деловом сезоне.

 

Оригинал материала: National Business #12/2016

 

***

 

ФИНАНСОВЫЙ РЫНОК: ЗАВТРА БУДЕТ ЛУЧШЕ, ЧЕМ ВЧЕРА

С наступлением нового делового сезона почувствовалось оживление бизнес-среды. Реализуются новые проекты, ведется много преобразований. Как предприятия реального сектора экономики развивают свои производства? Какие финансовые инструменты для этого существуют? Эти и другие вопросы обсуждали финансовые эксперты на заседании круглого стола журнала National Business.

Модератор круглого стола: директор Издательского дома «Банзай» Юрий Матвеев.

 

Юрий Матвеев:

Есть мнения, что у нас произошли довольно-таки серьезные перегибы в работе финансовыми инструментами, а именно, существует жесткое ограничение их использования. Действительно, банки, как правило, не говорят, по каким причинам происходят те или иные отказы в кредитовании, осуществлении платежей. Как с этим бороться? И нужно ли?

Виктор Долженко:

Бороться не нужно, тем более, с государством. Нужно приспосабливаться. В течение последних полутора лет в банковской системе идет, если можно так сказать, зачистка. Вместе с тем совершенствуется налоговое законодательство и способы обмена информацией. Это «выталкивает» финансовые операции, банковскую систему в более легальное русло, что, в конечном счете, повысит надежность всей финансовой системы. В Центробанке идут дискуссии о том, как защищать инициативы инвесторов. Вывоз капитала из государства достаточно сократился. Заграничные переводы стало гораздо сложнее осуществить. Конечно, такие тенденции негативно отражаются на отдельных бизнесах. Но в целом процесс идет конструктивный – финансовый рынок становится более цивилизованным.

Олег Попков:

То, что ЦБ стал заниматься вопросами налогообложения, на самом деле нонсенс. У нас есть налоговые органы, это в их компетенции. Но это вопрос регулятора. Осуществляемые банками проверки в конечном счете нацелены на понимание клиента, на то, как он ведет бизнес. И сегодня многие банки стали относиться к клиентам с большим вниманием. В частности, мы, к примеру, теперь понимаем, что такое зернофуражный баланс, и какое соотношение куриц и петухов должно быть на птицефабрике. Такие знания помогают нам найти совместные оптимальные решения.

На самом деле всё, что делается, делается правильно. И регулятор, и налоговые органы, и в целом государство и банки стараются склонить реального клиента к тому, чтоб его деятельность становилась более прозрачной, чтобы он открывал свои доходы. Однако эта история еще не до конца увенчалась успехом. Потому что налоги платить нечем. Это факт. Наш клиент, который занимается малым или средним бизнесом, конечно, может начать платить все налоги, включать их в себестоимость продукции. Но тогда возникает вопрос к нам самим – готовы ли мы будем, к примеру, за обед платить в два раза дороже?

Людмила Шкоп:

Можно официально грамотно выстроить систему налогообложения, это не слишком сильно ударит бизнесу по карману. Но чем прозрачнее, качественнее услуга, чем более сформирована потребность потребителя в качественной услуге, тем более она дорогая. Наша страна не дошла до того уровня потребительской грамотности, потребительского самоуважения, чтобы платить за качество, которое мы реально можем обеспечить в рамках существующей государственной налоговой политики.

Кроме того, минувший кризис сделал свое дело. Так, в 2011 году для своего бизнеса я купила импортное оборудование. По кредитным и лизинговым договорам, взяв потребительский кредит и т.п. И, соответственно, рассчитала бизнес-план на амортизацию, на возвраты денежных средств. Была определена ценовая политика, в стоимость услуг были заложены налоговые затраты и т.д. Но наступил 2014 год, и все мои бизнес-расчеты оказались абсолютно не состоятельными – вкладывая серьезные средства в европейское оборудование, я не на два года рассчитывала, а на пять лет. Получается, что самого начала нам нужно было уходить от налогов и официальных кассовых расчетов?

Алексей Лесников:

Создавая бизнес, нужно учитывать валютные риски, вероятность попасть на классические валютные ножницы всегда есть. Нынешняя ситуация аналогична тем, что были в 1998 и 2008 годах. Наше государство в третий раз наступает на подобные «грабли».

Ни о каком развитии малого и среднего бизнеса речи уже не идет. Огосударствление экономики достигло 70%. Фактически мы от рыночных методов регулирования вновь возвращаемся, грубо говоря, к социализму. И когда каждый месяц банкам отпускаются всё новые директивы, накладываются новые ограничения, это становится серьезным тормозом для движения денег. Сегодня, если вы провели платеж в размере от 600 тысяч рублей, вы попадаете на контроль соответствующих органов. Увы, быть богатым в нашей стране – это чуть ли не преступление.

Павел Воротков:

Государство фактически взяло под контроль финансовые потоки нефтяных предприятий, на которых держится госбюджет, наша экономика, через участие в их собственности. Санкции абсолютно с предельной точностью попали именно туда, куда они должны были попасть – внешние финансовые потоки фактически заблокированы для большинства российских банков и предприятий. Соответственно количество денег в финансовых потоках сократилось, что вызвало все последующие «тромбы» в финансовой системе.

С 2005-2006 года государство массировано наращивало спрос на все товары. За счет валютного скачка покупательская способность резко снизилась. Сейчас этот спрос – по факту классический пузырь, который сдулся. И малый бизнес, который начал предоставлять населению услуги в соответствии со спросом, сгенерированным государством, в конечном счете, тоже начинает «сдуваться». Со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Юрий Матвеев:

Но, может быть, есть какие-то инструменты, чтобы в условиях существующих санкций облегчить жизнь малого и среднего бизнеса? Стоит отметить, в этом году всё же производители немного «задышали»…

Владилен Фуфаров:

В пищевой в отрасли сейчас идет активное расслоение. Активно действующие компании оказываются сильнее, слабые – отмирают. Те предприятия, которые опираются на прошлый опыт, старую экономическую платформу, плохо себя чувствуют только потому, что не могут перестроиться. Они не конкурентоспособны. Те же, которые выполнили модернизацию, осуществили управленческие реформы, не просто выжили, а стали еще сильнее.

Многие из лидеров в пищевой отрасли работают с элементами государственной поддержки. Однако проблема в том, что у крупных предприятий недостаточно амбиций для развития. Их руководители сейчас несколько сворачивают свои планы, чтобы уменьшить кредиторскую задолженность, обрести финансовую устойчивость. Поэтому меньше обращают внимание на инвестирование. На проекты, которые не требуют больших вложений, у предприятий денег хватает. Развитие останавливает не столько экономическая ситуация, сколько общая нестабильность, трафик, политические и экономические перипетии.

Алексей Лесников:

В банках сейчас денег навалом, ликвидность сумасшедшая. Такого не было никогда. Но давать деньги сегодня просто некому.

Павел Воротков:

Государство субсидии не может раздать. По сентябрю месяцу у нас в Минпромторге на остатках было порядка 700 млн рублей нераспределенных – заявок нет.

Юрий Матвеев:

Что нужно сделать, чтобы сдвинуть финансовую ситуацию с мертвой точки? Чтобы деньги заходили, кровь по организму забегала?

Владилен Фуфаров:

Я считаю, сейчас люди удовлетворили все свои потребности. Все купили машины, телевизоры, квартиры… Дальше люди просто не знают, что покупать – представление о потребностях девальвировалось. Как бы там ни было, нужно стимулировать потребительский спрос.

Павел Воротков:

С 2007 года у нас с инфляцией сложная ситуация. Действительно, на самом деле у нас не инфляция спроса, то есть, не недостаток товара, когда можно повышать цены. А инфляция издержек. Когда у предприятия тупо затраты растут и оно не может продавать продукцию по прежним ценам.

Александр Мецгер:

Я тоже согласен с тем, что проблема не в отсутствии денег. На самом деле их предостаточно и в банках, и у населения. Вопрос в том, что нет того спроса, на который эти деньги можно было бы направить, нет реальных проектов. Часть предпринимательства просто не рассматривает инвестирование на год, два или три – кто его знает, что будет дальше?

Стимулировать нужно не предложение, а конечный спрос. Однако нужно хорошенько подумать, с помощью каких инструментов. Трудно сказать, стоит ли это делать через механизм кредитования. Ведь не факт, что нам вновь удастся благополучно проскочить эту новую волну, второй раз, как говорится, может всё кончиться гораздо печальнее. Я за то, чтобы раздавать деньги конечным потребителям.

Предпринимателей надо каким-то образом успокоить, создать уверенность в завтрашнем дне. Вообще, государству следовало бы больше думать о наших внутренних делах, нежели удовлетворять внешние амбиции. Нужно показать российским людям, которые сейчас явно демонстрируют сберегательный тип поведения, что страна живет и собирается жить завтра и послезавтра. И нужно сосредоточиться на том, чтобы завтра жить лучше, чем сегодня.

Радик Ахметшин:

Считаю важным и правильным заниматься повышением финансовой грамотности населения. Люди должны ориентироваться на финансовом рынке и понимать, куда и как можно вложить деньги, во что инвестировать. На фондовом рынке только в октябре прошлого года было 12 компаний по управлению финансами, сейчас их уже 44.

Юрий Владельщиков:

Поскольку экономика у нас в большой степени государственная, вопрос повышения потребительского спроса, который мы уже наблюдали, во многом исходил из того, что рынок у нас относительно бюджетный. Спрос стимулировало повышение зарплат и пенсий в 2008 и 2009 годах. Кредитование было и сейчас будет. Вопрос в доходах населения. Готов ли сейчас бюджет увеличивать зарплаты бюджетникам? Думаю, в этом году вряд ли. Нужно просто привыкнуть к тому, что мы живем в новой реальности.

Олег Попков:

По статистике, 85 процентов всех кредитов в Свердловской области выдается ритейлу, а не производителям. За счет выданных кредитов происходит рост цены товара. Это отнюдь не стимулирует производство, которое живет по накатанной и изживает само себя.

Максим Костылев:

Денег у банков действительно очень много. Их не раздают реальному сектору, а держат на бирже. У нас средний дневной оборот зашкаливает за 1 триллион рублей. Ежегодно в каждом квартале мы наблюдаем постоянный рекорд по обороту на денежном рынке – такого не было никогда.

Последнее время сталкиваюсь в статьях ведущих экономистов с тем, что модель развития экономики путем увеличения потребительского спроса изживает себя. Мы действительно удовлетворили все свои потребности. Поэтому экономисты ищут сейчас новые пути развития экономики. Государству нужно становиться локомотивом, строить заводы, инфраструктурные проекты и давать людям работу, чтобы они зарабатывали реальные деньги. Нужно давать деньги тем, кто за эти деньги отдает свой труд.

Александр Мецнер:

А кто будет принимать решение, какие заводы строить и где? У нас отсутствует механизм принятия ответственных решений. Все решения принимаются совсем не исходя из экономической целесообразности, А совершенно по другим соображениям.

Юрий Матвеев:

Так, что же нужно сделать, чтобы финансовая кровь побежала по жилам экономики?

Владилен Фуфаров:

Должно быть единое для всех ужесточение правил ведения бизнеса. Это было бы стимулированием спроса. Потому что на рынке появлялись бы цивилизованные предприятия. Вот в эту систему, пожалуй, стоит вкладывать. Нужно создавать культуру производства и потребления, качества выпускаемой продукции.

Людмила Шкоп:

С декабря по июнь мою компанию проверяли все: СЭС, минздрав, налоговая, прокуратура. И я полгода занималась не бизнесом, а проверками. Если бы государство выходило с проверками сразу на весь рынок, то выживали бы только сильнейшие. Необходимо также упростить систему получения заемных средств тем, кто действительно создает, производит, у кого есть история бизнеса, реальный опыт выживания в нашей стране.

Марина Ирза:

В 2014-2015 годы малый и средний бизнес вследствие валютного скачка и дефицита денег не получали от банков никакой поддержки. В связи с этим сейчас малый и средний бизнес немного негативно настроен к банковскому сектору. Тем не менее, процесс кредитования идет всё лучше, денег на эти цели много. Думаю, совсем скоро позиции бизнеса и банков в этом отношении сблизятся и доверие восстановится.

Александр Мецгер:

У банков это столетиями выработанный механизм – заемные деньги привлекаем, кредитные – выдаем. Но есть еще фондовый рынок, на котором есть деньги другие – в виде облигаций, векселей, а также заемные в виде паев, акций и т.д. Если у бизнеса слишком высокие риски для банкиров, можно подыскать какой-то другой финансовый инструментарий на фондовом рынке .

Юрий Владельщиков:

Очевидно, что наблюдается процесс адаптации к изменениям условий в системе «бизнес – банки». К сожалению, в основном выбирается модель выживания. Отсюда и снижение кредиторной активности. Выживают сильнейшие, а значит, мы выживем.

Кирилл Соколов:

Все хотят дешевых денег. Тем не менее, есть много примеров производственных предприятий, которые выживают, развиваются, производят товары, которые сами, по сути, производят деньги. Ждать, что что-то само придет в руки, бесполезно. Предпринимателю, человеку необходимо менять сознание, набираться решимости и активно действовать в существующих условиях. Главное, помнить о том, что наш успех – в наших собственных руках.

Алексей Лесников:

Двигатель спроса, двигатель экономики – конкуренция. О какой конкуренции может идти речь, если государственные предприятия составляют подавляющую часть рынка? Путь один: развитие конкуренции должно стать частью государственной политики. Нужно разукрупнять предприятия, развивать малый и средний бизнес. Когда появятся участники рыночного процесса, тогда и возникнет конкуренция, будет движение вперед.

Максим Костылев:

Реальному сектору экономики следует научиться использовать те инструменты, которые на сегодняшний день доступны всем. Один из них – прямая покупка/продажа, конвертация валюты на бирже. На сегодняшний день эта услуга доступна всем: предпринимателям, физическим лицам, малому и среднему бизнесу, корпорациям – кому угодно. Второй инструмент для тех, кто занимается внешней торговлей – валютное хеджирование. Кроме того, деньги можно поискать в том числе и на фондовом рынке, особенно тем, кто имеет на сегодняшний день какую-то историю привлечения денежных средств, нужно лишь разместить свои акции и облигации на открытом рынке и предложить себя неограниченному кругу инвесторов.

Олег Попков:

Рынок сейчас сам расставляет все на свои места. Хотим мы этого или не хотим, он трансформирует банковский сектор, применяет новые доступные технологии, которые надо использовать и не бояться меняться. Нужно постоянно анализировать, что происходит в бизнесе, получать обратную связь от клиентов, улучшать качество продукции и услуг, увеличивать свою конкурентную добавленную стоимость. Если вы начинаете делать что-то лучше, чем ваши конкуренты, рынок начинает на вас правильно реагировать – потребитель голосует кошельком.

Виктор Долженко:

Есть такая организация – Фонд развития интернет-инициатив, которая занимается посевным инвестированием. Это означает, что у компании должен быть бизнес-план и как минимум два основателя. Фонд ежеквартально отбирает 10-15 команд и покупает до 20% их доли за 700 тысяч рублей реальными деньгами. Через какое-то время эти компании подрастают… Вот такой инструмент развития сегодня есть у государства, которым можно воспользоваться, сгенерировав инновацию, новую бизнес-идею.

Юрий Матвеев:

Мы подошли к тому этапу, когда каждый бизнесмен, банкир, предприниматель должен понять: никто нам в этой жизни ничего не должен. Поэтому только на том, что мы придумаем и продвинем сами, мы и заработаем. Нужны инновации, новые проекты, гибкие кооперационные связи с партнерами, клиентами, банками, заказчикам.